Мельникова Н.Н.

Образ жизни и его адаптивная функция

Опубликовано: Вестник ЮУрГУ, серия «Психология», выпуск 4, №5 (138). – Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2009. – С. 41-48.

Понятие «образ жизни» является междисциплинарным и находит своё применение на стыке социологии и психологии. Такое положение неслучайно, поскольку под образом жизни обычно рассматриваются явления, имеющие сложную природу, где сочетаются как общественно-экономические, так и индивидуально-личностные детерминанты. Кроме того, понятие «образ жизни» прочно укоренилось в обыденной речи, где часто употребляется весьма свободно. Всё это провоцирует неопределённость научного определения понятия, когда теряются границы явления, и оно как бы рассеивается, вмещая в себя разное содержание в зависимости от контекста конкретного исследования, в силу чего становится недоступным измерению и, соответственно, эмпирической проверке. Одна из задач данной статьи – ограничить содержание понятия «образ жизни» и чётко прописать его феноменологию, сделав более операциональным и доступным для изучения. Определение понятия требует разграничения его содержания со смежными понятиями, в частности с понятием «стиль жизни», с которым оно часто употребляется синонимично, чему будет уделено в статье отдельное внимание.

Вторая проблема, которая послужила стимулом к написанию данной статьи – недостаточная представленность в исследовательских работах психологической составляющей образа жизни. «Образ жизни» – понятие, которое активно используется в социологии в связи с задачами описания типичного образа жизни различных социальных групп. При этом, образ жизни традиционно рассматривается как явление сугубо социальное, обусловленное общественно-экономическими и политическими условиями, которые отражаются на жизни человека, несколько преломляясь через систему индивидуальных ценностей, интересов и мотивов. За кругом научных интересов обычно остаётся образ жизни, как нечто принадлежащее индивиду и выполняющее определённую роль в организации человеком собственной жизни. Именно этот, психологический аспект образа жизни и является предметом рассмотрения в данной статье. Полученные эмпирические данные, которые будут освещены ниже, показывают большое значение особенностей образа жизни для общего психологического благополучия и удовлетворённости жизнью, особо выделяя адаптивную функцию образа жизни, как некоторого средства структурирования человеком средовых условий.

В целом, образ жизни конкретного человека описывается через некоторую характеристику привычных для него повседневных занятий, способов организации времени и распределения приоритетов между разными формами времяпрепровождения. В этом контексте определим образ жизни, как обобщённую характеристику особенностей повседневной жизни человека.

Более конкретно и операционально образ жизни можно описать через частоту встречаемости в жизни человека определённых ситуаций, занятий (например: работа в кабинете, поездки, общение с друзьями, прогулки на свежем воздухе, культурные мероприятия, размышления наедине с собой и т.д.). В наших исследованиях мы использовали специально сформированный список типичных ситуаций–занятий, полученный на предварительном этапе исследования путём обобщения материалов бесед с представителями разных возрастных и социальных групп. Для анализа содержательной стороны образа жизни испытуемым предлагалось оценить приведённые в списке варианты времяпрепровождения по частоте встречаемости в их жизни. Как и предполагалось, жизнь отдельного человека не обладает бесконечным разнообразием. Как правило, у каждого существует достаточно устойчивый набор ситуаций–занятий, которые являются привычными (обычно от 7 до 15), и среди них легко выделяются те, которые выступают, как основные, наиболее представленные в жизни (в среднем, от 4 до 8). Такая процедура позволяет получить своеобразную картинку, «спрессованный срез» времяпрепровождения для конкретного человека. Индивидуальные различия в содержании образа жизни выражаются в качественном составе включённых «в активный запас» сфер жизни. При более детальном анализе можно выделить ведущие и игнорируемые области, оценить образ жизни по параметру бедность – разнообразие.

Кроме содержательного компонента, важным показателем образа жизни служит динамика повседневной активности. В роли динамических переменных выступают такие параметры, как привычный режим суточной активности и структура недели, а также общий темпоритм и «плотность» жизни (количество событий на единицу времени).

Ещё одним показателем, существенным для психологического анализа, является субъективная оценка человеком своего образа жизни. Для получения такой оценки были использованы специально отобранные биполярные шкалы, которые, после предварительной проверки были подвергнуты факторизации. В результате факторного анализа были выделены три хорошо интерпретируемых фактора, которые объясняют 71% общей дисперсии: (1) насыщенность, активность, (2) возможность выбора, (3) стабильность, здоровье. Полученные факторы можно рассматривать как основные параметры, по которым осуществляется субъективная оценка человеком своего образа жизни. Как будет показано ниже, именно субъективная оценка образа жизни, независимо от его содержательных характеристик, связана с удовлетворённостью жизнью.

Таким образом, общая характеристика образа жизни конкретного человека предполагает три линии измерения:

1) содержательные характеристики наполнения повседневной жизни;

2) динамика повседневной активности;

3) субъективная оценка человеком своего образа жизни.

Первые две линии можно условно назвать «внешними», объективными характеристиками. Именно они непосредственно отражают то содержание, которое мы вкладываем в понятие образа жизни.

Здесь следует сразу развести понятия «образ жизни» и «стиль жизни». Обращаясь к понятию «стиль», мы можем отметить специфическую область его применения. Понятие «стиль» употребляют тогда, когда говорят о характерных особенностях выполнения чего-либо, устойчивых способах решения каких-либо задач (Стиль человека /Под ред. А.В. Либина, 1998). Применительно к вопросам организации жизни, мы можем рассматривать стиль жизни, как некую интегральную характеристику, описывающую способ решения человеком базовых жизненных задач. Не имея возможности в данной статье подробно останавливаться на описании категорий жизненных задач, отметим лишь, что среди них: постановка и достижение целей, определение смысловых составляющих жизни, организация времени жизни и другие (Абульханова-Славская К.А., 1991). Способы решения таких задач и образуют своеобразную стилевую характеристику построения человеком собственной жизни. В целом, когда говорят о стиле, предполагается вопрос «Как» человек нечто делает. В данном контексте: как решает жизненные задачи (например, как реагирует на жизненные трудности и препятствия, как ставит цели и достигает их). Когда же предметом рассмотрения является образ жизни, то центральным становится вопрос о том, «Что» составляет жизненную среду человека, какие ситуации, занятия наполняют его ежедневную жизнь.

Стиль и образ жизни имеют множество точек соприкосновения: это взаимосвязанные с ними явления, от которых зависят как образ жизни, так и её стиль. Например, ценностные приоритеты, традиции, усвоенные стереотипы, а также личностные характеристики могут определять и особенности образа жизни, и характерные способы решения жизненных задач. При этом, между стилем и образом жизни существуют и непосредственные взаимосвязи. Так, способ организации своей повседневной активности (или иначе – способ формирования и поддержания собственного образа жизни) является уже стилевой характеристикой. Возможно, именно общность содержательного поля явлений, связанных со стилем и образом жизни, а также сложные взаимосвязи между ними и провоцируют синонимичное использование этих понятий, особенно в обыденном языке.

Следующий вопрос, который необходимо рассмотреть, – это источники формирования образа жизни. Как уже упоминалось выше, образ жизни имеет сложную детерминацию, где сочетаются и средовые, и личностные компоненты. В целом, существует три уровня переменных, определяющих содержание образа жизни.

Первый – это исходные условия среды, те возможности, которые среда, в принципе, способна предоставить человеку. Они определяются экономическими, политическими и даже географическими параметрами (например, можно сравнить возможности города и села, столицы и периферии). Здесь на одном полюсе шкалы находятся «скупые» условия среды, на другом – «богатые». Объективные условия среды могут существенно ограничивать выбор способов повседневного существования, часто диктуя человеку определённый образ жизни, единственно возможный в данных условиях. Пространство выбора также во многом определяется и культуральными переменными, которые задают границы допустимого поведения и предлагают разные возможности наполнения повседневного времени.

Второй уровень переменных, определяющих особенности образа жизни конкретного человека, – это его социально-демографические характеристики. Содержание повседневной жизни существенно зависит от социального и экономического положения человека, от его профессиональной деятельности, от семейного статуса. Эта группа переменных дифференцирует людей внутри единой общественно-экономической и культурной группы, внося значительную долю вариативности в особенности их образа жизни. Данный уровень переменных может задавать весьма «жёсткие» требования к человеку, например, как к представителю определённой профессии, или же, наоборот, оставлять пространство для широкого и свободного выбора.

Третий уровень переменных – индивидуальные параметры. На образ жизни конкретного человека оказывают влияние его ценностные приоритеты, личностные особенности, актуальные потребности и другие индивидуальные характеристики. Максимальный вес в формировании образа жизни этот уровень переменных приобретает в среде «богатой» разнообразными возможностями и при условии, что социально-экономический и профессиональный статус человека оставляют ему достаточную свободу для выбора.

Индивидуальная картина образа жизни складывается из тонкого взаимодействия переменных трёх уровней, вес и качественное содержание которых в каждом конкретном случае может существенно различаться. Такая сложная детерминация образа жизни и определяет его междисциплинарную позицию. Разные науки концентрируют своё внимание, преимущественно, на разных гранях явления, делая предметом своих исследований отдельные уровни детерминации образа жизни. Однако, эти границы нельзя назвать очень чёткими, поскольку целостный взгляд на явление всегда требует расширения предметной области и учёта данных смежных дисциплин. В связи с этим, область изучения образа жизни, принадлежащая психологической науке, в настоящее время не является ясно определённой.

Переменные первого уровня широко представлены в антропологических, общественно-исторических и культуральных исследованиях. Среди них чуть более психологический контекст имеют кроскультурные исследования, связанные со сравнительным изучением ценностных, поведенческих, организационных и других переменных в разных культурах (Hofstede G., Bond M., 1984, Triandis H.C., 1994, Matsumoto D., 1996). Второй уровень переменных активно изучается социологией. Однако, социально-демографические и профессиональные характеристики часто бывают включены и в предметную область социальной психологии (Ядов В.А., 1987).

Собственно психологическими по своему содержанию можно назвать лишь переменные третьего уровня. Индивидуально-психологические аспекты образа жизни в нашей стране изучались в контексте исследования жизненного пути, личностной позиции, а также психологического здоровья (Психология личности и образ жизни / Под ред. Е.В. Шороховой, 1987). Однако, и в этих исследованиях собственно психологические переменные часто сочетаются с тематикой смежных областей (социальное благополучие, качество жизни, особенности жизни разных социальных групп). За рубежом психологические исследования образа жизни развивались, прежде всего, в связи с вопросами формирования здорового образа жизни и занимались изучением предпосылок, влияющих на употребление алкоголя и наркотиков, или же факторов, играющих в жизни человека стрессогенную роль. Также существуют исследования, касающиеся отдельных аспектов образа жизни и объединённые тематикой «личность и работа», «личность и досуг» (Фернхем А., Хейвен П., 2001). Характерно, что последние десять-пятнадцать лет образ жизни, как самостоятельное тематическое направление, практически не представлен ни в отечественной, ни в зарубежной науке.

Такая разнообразная тематика исследований, связанных с образом жизни, и принадлежность этих исследований разным областям знания делает актуальной задачу более чёткого определения предметной области исследований образа жизни, которая могла бы быть отнесена к психологическим дисциплинам. Здесь можно выделить следующие направления исследования:

- индивидуально-психологические факторы, влияющие на формирование образа жизни конкретного человека;

- механизмы обратного влияния особенностей образа жизни на личность;

- субъективное отношение к собственному образу жизни, его значение для общего психологического благополучия и факторы, определяющие это отношение;

- смысловое наполнение содержательной стороны образа жизни для конкретного человека;

- функция образа жизни в контексте общей организации жизни.

Указанные направления, хотя и предполагают рассмотрение образа жизни в более широком социальном контексте, но, в то же время, достаточно чётко выделяют явления, которые могут служить предметом психологического исследования образа жизни.

В данной статье мы более подробно остановимся на последней из указанных линий – на обсуждении функции образа жизни в контексте общей организации жизни. Функция образа жизни заключается в том, что он выступает как некоторое средство структурирования человеком средовых условий. Из многочисленных возможностей, предоставляемых средой, выбираются и используются далеко не все. Ситуации и занятия, которые входят в образ жизни конкретного человека, как бы образуют для него в рамках объективных средовых условий субъективное пространство, которое и является его непосредственным пространством жизни. Люди, живущие в одном городе, имеющие одинаковую профессию и даже работающие в одной и той же организации, могут иметь совершенно разное жизненное пространство, разную среду существования, которая во многом и определяется тем образом жизни, который они ведут.

Рассматривая образ жизни в контексте проблемы общей адаптации к жизненным условиям, мы можем предполагать, что образ жизни может иметь значимую адаптивную функцию. Такая функция становится очевидной, если трактовать адаптацию с классической позиции, не как простое приспособление, «подстройку» к среде, но как сохранение существенных индивидуальных параметров в разнообразной и меняющейся среде (Березин Ф.Б., 1988; Налчаджян А.А., 1988; Реан А.А., 1995). В образе жизни отражается не только приспособление человека к внешним условиям, но и активное изменение этих условий в процессе приспособления их к себе. Человек как бы сортирует предлагаемые средой возможности, отбирая и включая в свой образ жизни те, которые больше соответствуют его «Я», текущим жизненным задачам, ценностям и потребностям. В норме, такое структурирование среды направлено на создание условий для развития и полноценного функционирования личности.

Однако, нередки случаи, когда естественная адаптивная функция образа жизни нарушается, и он превращается в ригидное образование, препятствующее реализации человека. Как правило, такие нарушения функции образа жизни снижают общую адаптацию и негативно отражаются на чувстве удовлетворённости жизнью.

Исследования, проведённые под нашим руководством, показали, что субъективное ощущение наличия выбора, возможность «оформлять» свой образ жизни по внутреннему желанию тесно связаны с удовлетворённостью жизнью. В своих исследованиях мы использовали разработанный нами опросник «Удовлетворённость жизнью» (Мельникова Н.Н., 2004). Данные, полученные посредством названной методики, соотносились с субъективной оценкой образа жизни. Исследование проводилось на выборке работающих испытуемых от 25 до 45 лет в количестве 96 человек, среди которых 46 мужчин и 50 женщин. Были получены значимые взаимосвязи фактора субъективной оценки образа жизни «Возможность выбора» с такой шкалой опросника УДЖ, как «Жизненная включённость» (r = 595, p<0,001). Содержание этой шкалы-фактора описывается через ощущение «вкуса жизни», интенсивность «проживания» текущего момента, ощущение насыщенности и полноты жизни, важности и ценности происходящего

Также было показано, что неудовлетворённость жизнью провоцируется оценкой своего образа жизни, как содержательно бедного (фактор субъективной оценки образа жизни «Насыщенность, активность»). Этот показатель обнаружил взаимосвязь со всеми шкалами опросника УДЖ, и особенно выраженную – со шкалой «Потеря направления» (r = – 672, p<0,001). Данная шкала УДЖ объединяет переживания и состояния, возникающие в ответ на ситуацию, когда жизненная активность направляется по ложному пути: не согласуется с истинными стремлениями и реальными возможностями человека. В результате, – жизненные силы растрачиваются непродуктивно, возникают сопутствующие переживания разочарования, досады, несправедливости, развивается ощущение разбитости, усталости, апатии.

Снижение удовлетворённости жизнью в целом отмечается и при расхождении реального и идеального образов жизни. Индекс рассогласования реального и идеального образа жизни вычислялся нами посредством соотнесения двух списков ситуаций-занятий: отмеченных испытуемыми (1) как присутствующих в их реальной жизни и (2) тех, которые они включили в свой идеальный образ жизни. Такие расхождения отражаются опять же на чувстве «потери направления» (корреляция индекса рассогласования с фактором УДЖ «Потеря направления: r = 531, p<0,001). По всей вероятности, у человека имеется весьма высокая чувствительность к тому, соответствуют ли текущие повседневные занятия его «Я», и это отражается на удовлетворённости жизнью, которая снижается, если нарушается естественная адаптивная функция образа жизни.

Психологические причины таких нарушений и возможности коррекции адаптивной функции образа жизни являются непосредственным предметом психологической науки и практики. Это становится особо актуальным в современной городской среде, насыщенной разнообразными возможностями, где вес в детерминации образа жизни смещается в сторону индивидуальных переменных. Как показали наши предварительные исследования, в современных условиях образ жизни людей чрезвычайно вариативен от индивида к индивиду. Даже у представителей одной профессии сложно выделить общие стабильно повторяющиеся элементы образа жизни.

Обсуждение содержательной стороны образа жизни составляет предмет отдельной статьи, однако здесь хотелось бы обозначить некоторые выявленные тенденции, которые имеют отношение к адаптивной функции образа жизни.

Изучая содержательную сторону образа жизни, мы использовали факторный анализ для того, чтобы структурировать многообразие содержания индивидуального образа жизни, выделив некоторые стабильные параметры, вокруг которых могли бы группироваться отдельные его элементы. Факторизации подвергались оценки частоты встречаемости в жизни испытуемых тех или иных ситуаций и занятий. (Использовался уже упоминавшийся выше список ситуаций, полученный на предварительном этапе исследования в результате обобщения материалов бесед с представителями разных возрастных и социальных групп и составивший в итоге 27 пунктов). В настоящее время проведена первая серия исследований, охватившая 370 человек. Факторный анализ проводился для 3-х различных возрастных групп: студентов 20-25 лет, работающих от 26 до 39 лет и работающих 40-55 лет, отдельно для реального и идеального образа жизни.

Результаты, которые мы получили, вряд ли можно трактовать однозначно, без дополнительных исследований, расширяющих объём выборки и профессиональный состав испытуемых, и подробное обсуждение этих результатов составляет предмет отдельной статьи. Поэтому остановимся лишь на кратком описании некоторых обнаруженных тенденций, имеющих отношение к адаптивной функции образа жизни.

Сразу следует отметить, что все полученные факторные структуры (на разных группах для реального и идеального образа жизни) оказались относительно рыхлыми. (КМО для разных групп колеблется в пределах от 0,548 до 0,630 – хотя факторный анализ и применим к такой выборке данных, но величины КМО невысоки). Рыхлость структуры возникает за счёт слабой интеркорреляции между элементами образа жизни, что свидетельствует больше в пользу индивидуальности образа жизни, чем типичности. Кроме того, некоторые ситуации имеют тенденцию «распространяться» по нескольким факторам почти с равным весом, и эта тенденция сохраняется, несмотря на изменение методов факторизации и количества факторов. Такая картина может говорить о том, что многие ситуации, входящие в образ жизни, являются по своей сути полифункциональными, т.е. могут иметь разное значение в разных группах–комплексах, например, давая удовлетворение весьма разным потребностям. В процессе индивидуальной адаптации человек как бы приспосабливает имеющиеся в наличии условия под свои потребности, и итог такого приспособления может быть чрезвычайно индивидуализированным. В связи с этим, обозначенная выше линия исследований смыслового наполнения элементов образа жизни представляется весьма плодотворной.

При сравнении факторных структур для реального и идеального образа жизни между ними были обнаружены качественные различия. Эти различия выражаются в том, что в картине реального образа жизни больше факторов, которые можно интерпретировать, как структурированные условиями среды, в картине идеального – тех, которые интерпретируются на основе базовых личностных переменных.

Так, например, для группы студенческой молодёжи в структуре реального образа жизни, выделяются факторы, которые можно описать, как различные сферы жизни. Наиболее значимые из них: «работа параллельно с учёбой» (24% объясняемой дисперсии), «интеллектуальная деятельность» (17%), «физическая активность» (12%), «сфера развлечений» (10%). Для более зрелого возраста повседневные занятия реального образа жизни почти не объединяются по содержательным сферам, а выделенные факторы можно, скорее, рассматривать, как некоторые «симптомокомплексы», сформированные устойчивыми условиями жизни. Например, для испытуемых старше 40 лет выявляются такие группы занятий, которые, можно условно обозначить, как особенности жизни «обеспеченной домохозяйки» (общение с членами семьи, shopping, посещение салонов красоты и т.д. – 21% объясняемой дисперсии); «работающего человека среднего достатка» (работа с бумагами, общественная деятельность, бытовая домашняя работа и т.д. – 18% дисперсии). Также присутствует и ряд факторов, которые связаны с объективными условиями существования: например, «простота – изысканность жизни» (12% дисперсии); «уединённость – насыщенность контактами»(11%).

Структуры же идеального образа жизни достаточно похожи в разных возрастных группах, и в них в большей степени отражаются личностные переменные. В частности, для всех возрастных групп выделяются три ведущих фактора, которые можно обозначить, как дихотомии: «экстраверсия – интроверсия», «ориентация на духовно-интеллектуальную – обыденно-бытовую сферу», «ориентация на социальную – информационно-предметную сферу». (В структурах разных возрастных групп они объясняют неодинаковый процент дисперсии и сочетаются с разными дополнительными факторами, несущими меньшую нагрузку).

Как уже было отмечено выше, относительная рыхлость полученных структур и ограниченное на настоящий момент количество эмпирических данных (370 человек) ещё не позволяют делать окончательных выводов о каком-либо фиксированном составе факторов, определяющих содержание образа жизни. Однако, выявленные тенденции, показывающие разную детерминацию реального и идеального образа жизни, вполне очевидны. Они свидетельствуют о том, что реальный образ жизни у большинства людей всё же во многом формируется под влиянием внешних факторов. При этом, если перед молодёжью в начале жизненного пути как бы разворачиваются «заготовки» для построения своего образа жизни, представленные в их сознании в группировании занятий по сферам, то позже, из разных сфер собирается набор занятий, формирующих устойчивый комплекс, отражающий сложившуюся жизненную ситуацию. В то же время, сравнивая структуры реального и идеального образа жизни, мы можем говорить и о некотором интенциональном стремлении человека к организации жизни в соответствии со своими внутренними характеристиками, что проявляется в структурировании идеального образа жизни, преимущественно, на основе личностных, а не средовых переменных.

Как было показано выше, при обсуждении корреляционного исследования, расхождение между реальным и идеальным образом жизни отражается на чувстве удовлетворённости жизнью. По всей вероятности такое рассогласование, если оно выражено в высокой степени, говорит о недостаточном функционировании адаптивных механизмов, неспособности человека выстроить свою ежедневную жизнь, гармонично согласовав внутреннее и внешнее. Восстановление работы этих механизмов является очевидной задачей психологической практики.

Однако, индивидуальный образ жизни является чрезвычайно устойчивым, если не сказать ригидным, образованием. И, на практике, коррекция существующего образа жизни становится непростой задачей. Основные содержательные характеристики образа жизни конкретного человека очень редко меняются на протяжении многих лет. Такая «упругость» и сопротивляемость изменениям свидетельствует в пользу того, что образ жизни обладает некоторым системным свойством, где все составляющие тесно взаимосвязаны, и даже локальное изменение отражается на функционировании всей системы, выводя её из привычного равновесия и, тем самым, вызывая её сопротивление. Вопрос заключается в том, насколько конструктивна организация этой системы.

В оптимальном варианте образ жизни, выполняющий свою адаптивную функцию, соответствует принципам хорошо организованной системы, среди которых: актуализация функций, нейтрализация дисфункций, лабилизация и сосредоточение функций (Пригожин И., 1986; Сетров М.И., 1988). Не имея возможности в данной статье подробно останавливаться на описании указанных системных принципов, отметим лишь, что анализ особенностей образа жизни конкретного человека с системных позиций – одно из перспективных направлений его изучения, которое особенно полезно с практической точки зрения. В соответствии с системным подходом акцент делается не на формальном содержательном аспекте образа жизни, а на особенностях организации элементов в структуре, на тех функциях, которые они выполняют. Такой подход даёт возможность выявлять компенсаторные формы образа жизни, обнаруживать дефициты, затрудняющие развитие определённых личностных потенциалов, выделять противоречивые элементы образа жизни. Системная позиция здесь предоставляет необходимые опоры для ориентации в многообразии индивидуальных вариаций образа жизни у конкретных людей.

В заключение имеет смысл отметить недооценку психологами значения образа жизни, как индивидуально-психологического образования, создающего условия для функционирования личности. На наш взгляд, выявление и изучение тех индивидуально-личностных факторов, которые ответственны за способность человека к конструктивной организации собственного образа жизни, – своевременная и заслуживающая внимание задача психологической науки и практики.

Литература:

1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М.: Мысль, 1991. – 299с.
2. Березин Ф. Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. – Л.: Наука, 1988. – 267 с.
3. Мельникова Н.Н. Диагностика социально-психологической адаптации личности: учебное пособие. – Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2004 – 57 с.
4. Налчаджян А.А. Социально-психологическая адаптация личности. – Ереван: ЭПО, 1988. – 262 с.
5. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. – М.: Прогресс, 1986. – 432 с.
6. Психология личности и образ жизни /Под ред. Е.В. Шороховой. – М.: Наука, 1987. – 225 с.
7. Реан А.А. К проблеме социальной адаптации личности. //Вестник СПбГУ, Сер. 6, – 1995. – Вып. 3, – №20 – С. 74-79.
8. Сетров М.И. Основные принципы и аспекты организации систем /Проблемы методологии и современная наука. – Кишинёв: Штиинца, 1988. – С.86–98.
9. Стиль человека: психологический анализ /Под ред. А.В. Либина. – М.: Смысл, 1998. – 310 с.
10. Фернхем А., Хейвен П. Личность и социальное поведение. – СПб.: Питер, 2001. – 368 с.
11. Ядов В.А. Взаимосвязь социологического и социально-психологического подходов к исследованию образа жизни. / Психология личности и образ жизни /Под ред. Е.В. Шороховой. – М.: Наука, 1987. – С. 89-93.
12. Hofstede G., Bond M. Hofstede’s culture dimensions // J. Of Cross- Cultural Psychology. – 1984. – Vol.15. –P. 417-433.
13. Matsumoto D. Culture and psychology. Pacific Grove etc.: Brooks/Cole Publishing Company, 1996. – 663 p.
14. Triandis H.C. Culture and social behavior. – N.Y.etc.: McGrraw-Hill, 1994. – 332 p.